Биомедикализация старения, выработанная более ста лет назад путем социального понятия старости как болезненной, зависимой и неактивной «стадии жизни», сильно повлияла на мнение многих людей о физических и спортивных возможностях при старении мужчин и женщин.
Такое мнение способствовало созданию систем оценки возраста. Оно сформировало тенденцию к негативному представлению о старении, в качестве медицинской «проблемы» требующей медицинской помощи. И всё это — вопреки увеличению современных доказательств важности социальных и поведенческих факторов в объяснении здоровья и старения.
Восприятие пожилых людей как беспомощных, больных и зависимых от медицинского вмешательства может на самом деле научить пожилых людей становиться зависимыми и больными.
Очень сомнительна вера в то, что проблемы старения являются биологическими и физиологическими, а не социальными и поведенческими и, следовательно, могут быть зафиксированы только медицинскими технологиями. В настоящее время многие врачи не могут конкретно ответить на вопрос о том, какие именно изменения у пожилых пациентов являются патологическими, а какие представляют собой нормальное старение, и что следует рекомендовать в каждом случае. В научных исследованиях было показано, что некоторые врачи значительно недооценивают среднюю продолжительность жизни женщин, что приводит к тому, что они упускают из виду поведенческие изменения, которые уменьшали бы заболеваемость.
Хотя причины сопротивления биомедицинской теории старения все более очевидны, в настоящее время пожилым людям предоставляются социальные аптеки и минимальная «достаточная» помощь для выживания, но никак не «слишком большая» для свободного и приятного проживания. Эти ограничительные нормы действуют, чтобы уменьшить диапазон выбора пожилых людей.
Хотя Питер Ласлетт в своем труде «Свежая карта жизни» (Peter Laslett. A Fresh Map of Life: The Emergence of the Third Age, 1990) и говорит о появлении «третьего века» для личности, начинающегося после ухода из сферы занятости, пожилых людей по-прежнему часто считают ушедшими из «программы», пассивными, бесцельными и бездеятельными. Такое условие создает для многих пенсионеров уязвимость и зависимость от внешних источников, многие из которых передают стереотипное негативное представление о пожилых как о людях, имеющих плохое состояние здоровья, некомпетентных и бесполезных. Может быть, например, поэтому менее двадцати процентов людей старше шестидесяти пяти лет являются физически активными, несмотря на статистические данные об их повышении интереса и участия в здоровой физической активности и спорте,
Одной из основных причин, по которым пожилые женщины не проявляют большей физической активности, является ухудшение здоровья и их мнение о том, что они «слишком стары», в то время как научные исследования все чаще доказывают, что одно из важных показателей физической активности — улучшение здоровья.
Еще один парадокс заключается в том, что, хотя женщины с физиологической точки зрения более крепкие, чем мужчины, сформировавшаяся общественная культура еще до недавнего времени побуждала их слишком рано воспринимать характеристики старения на свой счет. Несмотря на свое превосходство перед мужчинами в продолжительности жизни (даже в доиндустриальном западном обществе продолжительность жизни женщин была на восемь месяцев дольше, чем у мужчин), женщины, особенно с конца девятнадцатого века, начинают считаться пожилыми раньше, чем мужчины. Они вынуждены уходить на пенсию раньше чем мужчины, и обычно считаются менее полезными и менее способными справляться с превратностями старения.
Имеются данные о том, что женщины продолжают усваивать убеждения о том, что они стареют раньше мужчин. Пожилые женщины сообщают о более высоких, а не более низких показателях инвалидности, симптомах и общей неудовлетворенности своим здоровьем.
Кроме того, они оценивают свое здоровье как худшее, чем у мужчин. Они придерживаются более сильных убеждений, чем мужчины, по поводу ограниченной физической активности. Поскольку разрыв между объективным состоянием здоровья и субъективным благополучием остается большим, медицинские социологи пытаются объяснить, почему пожилые женщины, независимо от их фактического состояния здоровья, продолжают принимать «роль больного».
Нынешняя озабоченность общества физической подготовкой дает частичное объяснение причине того, что женщины считают себя более старыми, чем они есть на самом деле:
Постоянное и повышенное внимание своему телу, его здоровью и физическим возможностям могут отрицательно повлиять на понимание реальной природы здоровья и позволить людям более негативно оценивать свое здоровье.
Артур Дж. Барский в своей работе «Парадокс здоровья» (Arthur J. Barsky, “The Paradox of Health”) отмечает:
«Телесное осознание, самонаблюдение и самоанализ связаны с тенденцией усиливать соматические симптомы, вызывая беспричинное беспокойство о здоровье».
Более сложное объяснение обнаруживает в последние десятилетия девятнадцатого и начало лет двадцатого века углубление или усиление негативного отношения к физическим возможностям у пожилых людей, особенно у стареющих женщин. В эти годы общество среднего класса более легко понимало старение как отчетливый период жизни, характеризующийся упадком, слабостью и устареванием, вместо того, чтобы воспринимать его как естественный процесс непрерывного развития и зрелости.
Профессии, особенно медицинская профессия, сыграли ключевую роль в формулировании непривлекательных показателей «старости». Они помогали в признании обществом и широко распространенному мнению о том, что старость есть болезнь, опасное состояние, требующее осторожного подхода к возрасту и соответствующего медицинского наблюдения.
Патриция Вертински, Journal of Sport History, Vol. 18, No. 1 (Spring, 1991).